Интервью | Ирина Жук. Девушка, которая летает
Портал Издательского дома «Звезда» опубликовал интервью с белорусской прыгуньей с шестом, бронзовым призёром недавнего чемпионата Европы в помещении, рекордсменкой страны Ириной Жук.
Имя Ирины Жук хорошо известно в мире белорусской легкой атлетики. Для специалистов она уникальная спортсменка, которая бьет рекорд за рекордом. В начале марта за одно выступление Ирина дважды переписала личный и национальный рекорд в помещении. Сначала взлетела на 4.68 метра, потом — на 4.73. Для молодых коллег она лидер, на которого нужно равняться. Для многоборца Виталия Жука — любимая жена. Для тренера Юрия Ковальчука — отличная ученица. А для всех любителей — большая надежда на Олимпийских играх в Токио.
В марте на чемпионате Европы в помещении Ирина Жук стала спортсменкой, которая уже точно записала свое имя в историю отечественной легкой атлетики. Она первая среди белорусов завоевала медаль континентального первенства в прыжках с шестом. Каково это — быть Ириной Жук, спортсменка рассказала «Звязде».
— Ирина, поделись, пожалуйста, своими впечатлениями от выступления на чемпионате Европы.
— Скажу честно, я была расстроена своим результатом. Победительница прыгнула всего на два сантиметра выше моего личного рекорда в этом сезоне. Она взяла 4.75 метра, мой недавний рекорд — 4.73 метра, я заказывала высоту 4.78 метра, но рукой сбила планку. А в Торуни я взяла только 4.65. Я была готова побеждать, я ради этого ехала, поэтому и огорчилась. Да, это первая медаль в истории белорусских прыжков с шестом, и моя первая такая значительная награда. Однако в жизни всегда есть какое-то «но». Мне кажется, я никогда не буду полностью довольна своими результатами.
И все же меня радует, что я начала соревноваться со своими основными соперницами, с которыми встречусь на Олимпийских играх. Они все стали выступать гораздо лучше, чем раньше. Но и я продуктивно проводила время и тоже усовершенствовала свою форму. Борьба стала еще интереснее.
— У тебя есть ответ на вопрос, почему не все задумано получилось?
— Я ждала от себя победы на чемпионате Европы, и это сильно на меня давило. Я не боялась, что от меня ждут победы болельщики, тренер, федерация. Как можно ожидать победы от человека, который до этого не завоевывал медалей? Но я чувствовала, что все ждут от меня высокого результата. И это тоже давило. Однако в определенной степени я сама себе навредила. На Олимпийских играх в Токио все будет иначе. Я уже поняла, каково это — бороться за медали и ждать от себя отличных результатов. Я буду готова к такому состоянию и буду знать, что с ним делать. Чемпионат Европы дал мне опыт, который нужно было пройти и пережить, чтобы быть еще лучше и сильнее.
— Ты разделила бронзовую медаль с британкой Холли Брэдшоу. Часто такое случается?
— В прыжках с шестом это нормальная практика. Самое интересное, что мы обе были главные фаворитки турнира и обе заняли третье место. И после вместе от души посмеялись. Успокаивала, что я не одна такая, у кого действительность не подтвердила ожидания.
— Может, свое дело сделало и то, что в Торуне не было живой поддержки мужа?
— Виталия очень не хватало на чемпионате Европы. Его всегда не хватает, когда мы не вместе. В общем, мне посчастливилось, что мой муж — тоже спортсмен. Мне кажется, я не могла бы быть с человеком из другой сферы. Он, наверное, требовал бы, чтобы я занималась домом, родила ребенка. Обычному человеку трудно понять и принять ритм жизни спортсмена. А Виталий сам так живет и все понимает, поддерживает меня, как никто другой. Мне нравится, что мы вместе занимаемся легкой атлетикой, хотя и разными дисциплинами.
— Сколько у вас на двоих медалей?
— У Виталика в 2018 году была «бронза» чемпионата Европы, сейчас она есть и у меня. Получается, 1:1. У моих родителей дома вся стена увешана моими медалями, у родителей Виталия такая же ситуация. Наград очень много, но пока самых главных там нет.
— Ира, твой опыт в спортивной гимнастике тебе как-то помогает в легкой атлетике?
— Меня возмущает, когда люди думают, что если я занималась гимнастикой, то это помогает мне в прыжках. Всё, что я умею в атлетике — это огромная работа, моя и моего тренера. Если сравнить, как выполняла упражнения сразу после гимнастики и как выполняю их сейчас — будет очевидная разница. Конечно, сейчас я все делаю на высоком профессиональном уровне, но совсем не из-за того, что я занималась гимнастикой. Благодаря гимнастике у меня заложена спортивная база, еще с детства развиты целеустремленность, стремление к победам и другие важные для спорта качества.
— Это правда, что ты захотела прыгать с шестом, когда увидела выступление олимпийской чемпионки, россиянки Елены Исинбаевой?
— Это правда. Не знаю, почему меня это так зацепило. Я просто подошла к маме и сказала: «Я хочу так же прыгать, думаю, у меня получится». Мама меня поддержала. На тот момент я уже попрощалась с гимнастикой и просто сидела дома. Мне было 13 лет, а у меня не было друзей, знакомых, хобби. Все это заменял спорт, и когда он закончился, я столкнулась с реальной жизнью, где я одна. Конечно, рядом всегда были родители, брат, но подростку нужны и друзья, увлечения.
— У тебя есть «заклятая соперница», которую тебе хочется превзойти?
— Я бы сказала, что хочу не превзойти кого-то из соперниц, а прыгнуть максимально высоко, так, как никто не прыгал. Уже три человека взлетели выше, чем на пять метров, значит, смогут еще десять. И я ничем от них не отличаюсь. Но нельзя ходить вокруг конкретной цифры. Я иду не к цифровым показателям, а к максимальной реализации своих возможностей. Чем больше я усовершенствую свой бег, технику и другие качества, тем выше прыгну.
— Чемпионат Европы в Торуни проходил без зрителей на трибунах. Возможно, в таких же условиях будут проходить и олимпийские соревнования. Насколько для тебя важна живая поддержка трибун?
— Мне нужно, чтобы меня поддерживали люди на стадионе. Особенно если я настраиваюсь на последнюю попытку. Зрители начинают поддерживать, и я понимаю, что не могу не выполнить эту попытку максимально хорошо. Очень чувствуется энергетика зрителей, и она хорошо помогает. Без этого трудно выступать. Я, конечно, уже привыкла, но, надеюсь, скоро все изменится.
— В те мгновения, когда ты уже прыгнула и летишь на мат, о чем ты думаешь?
— Мысли бывают разные. Если попытка неудачная, кроме «психов» и обиды на себя ничего не чувствуешь. А когда преодолеваешь рекордную для себя высоту — это невероятное ощущение. Просто взрыв эмоций. Я всегда кричу, когда лечу. От попытки к попытке эмоции накапливаются, и в последней сдержать их уже невозможно! А когда все заканчивается, наступает пустота. После летнего чемпионата Беларуси, когда я прыгнула на 4.72 метра, два дня не могла говорить, стоять, ходить. Я просто всё, что у меня было, оставила в секторе. Один мой знакомый после бронзовой медали Олимпийских игр три дня не мог сказать ни слова. Спать невозможно, особенно первую ночь. Это интересное и очень крутое состояние организма.
— Назови, пожалуйста, момент, который ты считаешь самым знаковым в твоей карьере.
— Завоевание лицензии на Олимпийские игры 2016 года в Рио-де-Жанейро. Это произошло на моем родном гродненском стадионе, на трибунах была вся моя семья, друзья. Мне было 23 года, и я прыгнула 4.50 метра. Тогда я за полгода прибавила 30 сантиметров и целенаправленно шла к завоеванию лицензии. То выступление было последним шансом отобраться в Рио. И когда последняя попытка стала удачной и стадион начал аплодировать, я поняла, что чего-то стою, могу идти дальше и должна всегда добиваться победы.
— А были у тебя моменты эмоционального выгорания?
— Это случилось, когда я три года подряд прыгала четыре метра и никак не могла прыгнуть выше. Мешал какой-то психологический барьер. Я набирала по скорости, по силе, а прыгнуть выше никак не получалось. Тогда мне помогла встреча с мужем. Он мне сказал, что я могу преодолеть любую высоту. И через год я покорила 4.50 метра. Мой тренер верит в меня, но тут появился человек, который постоянно мне напоминал, что я сильна и смогу все. Виталий считает, что я научила его прыгать, что очень важно для многоборца. Я не лезу в метание, спринт. А что касается прыжков, могу что-то посоветовать, подсказать, когда он готов услышать мой комментарий.
— Ира, расскажи, пожалуйста, несколько интересных фактов о себе.
— Я ненавижу сушеную рыбу. Мой муж — рыбак, зимой целый день провела с ним на рыбалке. Было ужасно холодно, но я героически все вытерпела. Я очень хочу прыгнуть с парашютом. И теперь будет парадокс — я очень боюсь высоты. Боюсь летать на самолетах, живу на десятом этаже и боюсь из окна смотреть вниз. Однажды фобия даже помешала в спорте. Я спокойно прыгала четыре метра, а 4.20 не могла, потом преодолела этот страх. Во время выступления я не думаю о высоте, а думаю только о том, как прыгнуть. А вот в обыденной жизни высота меня пугает, поэтому с помощью парашюта хочу победить эту фобию. Я очень романтичный и сентиментальный человек. Могу найти романтику даже в обычных вещах. И еще один факт — я никогда не уступаю в споре, даже если знаю, что я не права. Это, разумеется, на отношения влияет.
— На отношения с мужем?
— В основном, да. Он моя полная противоположность. Я эмоциональная, вспыльчивая, взрывная. Виталий — спокойный, доброжелательный, сдержанный. И если мы спорим, то сбоку это может выглядеть довольно странно. Я кричу, возмущаюсь, а он спокоен, как удав.
— А в спорте твоя эмоциональность помогает или мешает?
— Пятьдесят на пятьдесят. Часто она влияет на отношения с тренером. В некоторых ситуациях мне следует быть спокойнее, а я не могу. Такой темперамент у меня от природы. Прыжки с шестом — это попытки. То есть я должна показать взрыв эмоций, потом сесть, успокоиться и ждать следующей попытки. А как выключиться, если ты уже на взводе? И мне приходилось учиться расслабляться, так как через две-три попытки я сгорала. На тренировках тренер специально заставлял меня спокойно сидеть, а потом снова включаться. Мы выполнили огромную работу в этом направлении.
— Ты всю свою карьеру в легкой атлетике работаешь с одним тренером, правильно?
— Да, с Юрием Георгиевичем я с самого начала, за столько лет он мне уже как отец. Как-то так сложилось, что меня всегда окружают спокойные и уравновешенные люди, противоположные мне. И тренер по характеру такой же, как и мой муж. Видимо, поэтому нам так комфортно вместе. Юрий Григорьевич никогда не желал мне ничего плохого. Он часто говорил, что если захочу сменить тренера, так как решу, что другой специалист сможет дать мне больше, то он меня отпустит. У нас были разные ситуации, и иногда я даже думала о переходе к другому наставнику. Но всегда себя останавливала тем, что именно с этим человеком всему научилась, именно он научил меня держать шест, прыгать. И я очень рада, что во время наших ссор побеждал здравый смысл. Я сама создаю конфликты и сама их решаю, первая иду на примирение.
— Ира, раскрой секрет своей мотивации?
— Пока я не выступаю так, как хочу, пока я не довольна своими результатами, мне не нужно искать мотивацию.
Источник: zviazda.by
